Неточные совпадения
Второй нумер концерта Левин уже не мог слушать. Песцов, остановившись подле него,
почти всё время говорил с ним, осуждая эту пиесу за ее излишнюю, приторную, напущенную простоту и сравнивая ее с простотой прерафаелитов в живописи. При выходе Левин встретил еще много знакомых, с которыми он поговорил и
о политике, и
о музыке, и об общих знакомых; между прочим встретил графа Боля, про визит к которому он совсем
забыл.
Но здесь с победою поздравим
Татьяну милую мою
И в сторону свой путь направим,
Чтоб не
забыть,
о ком пою…
Да кстати, здесь
о том два слова:
Пою приятеля младого
И множество его причуд.
Благослови мой долгий труд,
О ты, эпическая муза!
И, верный посох мне вручив,
Не дай блуждать мне вкось и вкрив.
Довольно. С плеч долой обуза!
Я классицизму отдал
честь:
Хоть поздно, а вступленье есть.
— Да что такое?
О чем вы просите? — с волнением,
почти с досадой отвечала она, отворачиваясь от него. — Я все
забыла… я такая беспамятная!
Я
почти забыл о ней вовсе и уж никак не ожидал, что она с таким значением.
О многих «страшных» минутах я подробно писал в своем путевом журнале, но
почти не упомянул об «опасных»: они не сделали на меня впечатления, не потревожили нерв — и я
забыл их или, как сказал сейчас, прозевал испугаться, оттого, вероятно, прозевал и описать. Упомяну теперь два-три таких случая.
Словом, он на время
почти забыл о Смердякове.
Сердце его загорелось любовью, и он горько упрекнул себя, что мог на мгновение там, в городе, даже
забыть о том, кого оставил в монастыре на одре смерти и кого
чтил выше всех на свете.
Но
о нем
почти как бы и
забыли, и когда старец вступил опять в келью, то застал самый оживленный общий разговор между своими гостями.
Пустился он тогда в большую служебную деятельность, сам напросился на хлопотливое и трудное поручение, занимавшее его года два, и, будучи характера сильного,
почти забывал происшедшее; когда же вспоминал, то старался не думать
о нем вовсе.
О Катерине Ивановне он
почти что и думать
забыл и много этому потом удивлялся, тем более что сам твердо помнил, как еще вчера утром, когда он так размашисто похвалился у Катерины Ивановны, что завтра уедет в Москву, в душе своей тогда же шепнул про себя: «А ведь вздор, не поедешь, и не так тебе будет легко оторваться, как ты теперь фанфаронишь».
Смерть младенца едва чувствуется отцом, забота
о родильнице заставляет
почти забывать промелькнувшее существо, едва успевшее проплакать и взять грудь.
Странно, что он
почти забыл это лицо и теперь только
о нем вспомнил.
— Да, да, конечно, вы правы, мой дорогой. Но слава, знаменитость сладки лишь издали, когда
о них только мечтаешь. Но когда их достиг — то чувствуешь одни их шипы. И зато как мучительно ощущаешь каждый золотник их убыли. И еще я
забыла сказать. Ведь мы, артисты, несем каторжный труд. Утром упражнения, днем репетиция, а там едва хватит времени на обед — и пора на спектакль. Чудом урвешь часок, чтобы
почитать или развлечься вот, как мы с вами. Да и то… развлечение совсем из средних…
Раз как-то вслушался я между слов, что дедушка нездоров; но, кажется, никто об его болезни не беспокоился, и я
почти забыл о ней.
Краснов чувствовал, что популярность его с каждым днем падает; Живоглотов
забыл о недавних объятиях, которые он простирал «почтеннейшему» Николаю Николаичу, и
почти ежедневно заезжал к губернатору «пошушукаться».
Даже председатель казенной палаты,
забыв мысль
о новом губернаторе, проговорил
почти вслух: «Хорошо, очень хорошо!», а любимый губернаторский писец опять заметил, что на глазах вице-губернатора, молчавшего и не хлопавшего, заискрились слезы.
Князь тогда приехал в город; я,
забывши всякий стыд, пошла к нему… на коленях
почти умоляла сказать, не знает ли чего
о тебе.
Вот я
о чем жалел, когда выехал на холеру, —
забыл у них свой кодак, засунув его в книги, и получил его
почтой в Москву вместе с чудным окороком и гусиными копчеными полотками.
Эти дружеские пальцы вообще безжалостны, а иногда бестолковы, pardon, [простите (фр.).] но, вот верите ли, а я
почти забыл обо всем этом,
о мерзостях-то, то есть я вовсе не
забыл, но я, по глупости моей, всё время, пока был у Lise, старался быть счастливым и уверял себя, что я счастлив.
Аггей Никитич сам понимал, что он был виноват перед Егором Егорычем, но вначале он
почти трусил ответить Марфину на вопрос того
о деле Тулузова, в котором Аггей Никитич смутно сознавал себя если не неправым, то бездействовавшим, а потом и
забыл даже, что ему нужно было что-нибудь ответить Егору Егорычу, так как пани Вибель, говоря Аггею Никитичу, что она уже его, сказала не фразу, и потому можете себе представить, что произошло с моим пятидесятилетним мечтателем; он ходил, не чувствуя земли под собою, а между тем ему надобно было каждый вечер выслушивать масонские поучения аптекаря, на которых вместе с ним присутствовала пани Вибель, что окончательно развлекало и волновало Аггея Никитича.
— Это значит, что я от вас отхожу. Живите и будьте счастливы, но на отпуске еще последнюю дружбу: черкните начальству, что, мол, поп, про которого писано мной,
забыв сегодня все уважение, подобающее торжественному дню, сказал крайне возмутительное слово,
о котором устно будет иметь
честь изложить посылаемый мною господин Термосесов.
Гордый полным успехом, увенчавшим его разбирательство, он великодушно
забыл даже
о новой шляпе и, быстро покончив с официальными отношениями, протянул обвиняемому руку, выразив при этом уверенность, что выбор именно Дэбльтоуна из всех городов союза делает величайшую
честь его проницательности…
Вы, верно, давным-давно
забыли о существовании двух юных лиц, оттертых на далекое расстояние длинным эпизодом, —
о Любоньке и
о скромном, милом Круциферском. А между тем в их жизни совершилось очень много: мы их оставили
почти женихом и невестой, мы их встретим теперь мужем и женою; мало этого: они ведут за руку трехлетнего bambino [мальчика (ит.).], маленького Яшу.
Мой друг Пепко совершенно
забыл обо мне, предоставив меня своей участи. Это было жестоко, но молодость склонна думать только
о самой себе, — ведь мир существует только для нее и принадлежит ей. Мы
почти не говорили. Пепко изредка справлялся
о моем здоровье и издавал неопределенный носовой звук, выражавший его неудовольствие...
Был осенний день. Юлия только что пошла во флигель плакать, а Лаптев лежал в кабинете на диване и придумывал, куда бы уйти. Как раз в это время Петр доложил, что пришла Рассудина. Лаптев обрадовался очень, вскочил и пошел навстречу нежданной гостье, своей бывшей подруге,
о которой он уже
почти стал
забывать. С того вечера, как он видел ее в последний раз, она нисколько не изменилась и была все такая же.
— По
чести — мы не можем убить тебя за грех сына, мы знаем, что ты не могла внушить ему этот страшный грех, и догадываемся, как ты должна страдать. Но ты не нужна городу даже как заложница — твой сын не заботится
о тебе, мы думаем, что он
забыл тебя, дьявол, и — вот тебе наказание, если ты находишь, что заслужила его! Это нам кажется страшнее смерти!
Дудукин. Господа, я предлагаю выпить за здоровье артистки, которая оживила заглохшее стоячее болото нашей захолустной жизни. Господа, я реторики не знаю, я буду говорить просто. У нас, людей интеллигентных, в провинции только два занятия: карты и клубная болтовня. Так
почтим же талант, который заставил нас
забыть наше обычное времяпровождение. Мы спим, господа, так будем же благодарны избранным людям, которые изредка пробуждают нас и напоминают нам
о том идеальном мире,
о котором мы
забыли.
Его выгнали, больного, измученного, из биллиардной и отобрали у него последние деньги. На улице бедняка подняли дворники и отправили в приемный покой. Прошло несколько месяцев;
о капитане никто ничего не слыхал, и его
почти забыли. Прошло еще около года. До биллиардной стали достигать слухи
о капитане, будто он живет где-то в ночлежном доме и питается милостыней.
И проходят таким образом часы за часами спокойно, безмятежно, даже
почти весело! Все бы ходил да мечтал, а
о чем бы мечтал — и сам не знаешь! Вот, кажется, сейчас чему-то блаженно улыбался, по поводу чего-то шевелил губами, а через мгновенье — смотришь,
забыл! Да и кто знает? может быть, оно и хорошо, что
забыл…
Саша поднял глаза; и твердо приняли эти жуткие, обведенные самой смертью глаза суровый и жестокий взгляд круглых,
почти безумно горящих глаз Колесникова. И уже говоря прямо в чистую глубину юношеского взора,
забыв о побледневшей Елене Петровне, он исступленно продолжал...
Имение было давно заложено. Кроме того, он имел еще долги,
о которых, с тех пор как перестал видеть своих кредиторов,
почти совершенно
забыл.
— Делевня наша — Егильдеево [В «Беседах
о ремесле» Горький, вспоминая
о своей работе в крендельной, писал: «Крендельщики
почти все одного уезда,
забыл — какого; кажется, и одной волости — Едильгеевской, из деревень Каргузы, Собакина, Клетней».]… Тлудненько говорить мне, а то бы я…
Он
почти забыл о цветке, но, уходя из сада и поднимаясь на крыльцо, снова увидел в густой потемневшей и уже начинавшей роситься траве точно два красных уголька.
Сначала он выезжал по вечерам
почти ежедневно, но ездил уже не в светское общество, а к самым коротким друзьям, где нередко увлекался своим живым характером,
забывая на мгновение мучительные боли, горячился в спорах
о каких-нибудь современных интересах, а иногда в спорах
о картах за пятикопеечным ералашем: громкий голос его звучно раздавался по-прежнему, по-прежнему все были живы и веселы вокруг него, и взглянув в такие минуты на Загоскина, нельзя было подумать, что он постоянно страдал недугом, тяжким и смертельным.
Кольцов никогда не мог
забыть ласкового приема Пушкина и рассказывал
о нем
почти со слезами на глазах.
Разумеется, приезд последовал вследствие приглашения самих Болдухиных, сделанного еще прошлого года, которое считали несбыточным и
о котором
почти забыли.
В самой оранжерее, при виде гигантской зелени, растущей то широкими лопастями, то ланцетовидными длинными листьями, у Иосафа окончательно разбежались глаза, и в то время, как он так искренно предавался столь невинному занятию,
почти забыв о своем деле, сам хозяин думал и помнил
о нем, ходя по своему огромному кабинету.
Некоторые простудились, и в том числе больной, который стучит: у него сделалось воспаление легких, и несколько дней можно было думать, что он умрет, и другой умер бы, как утверждал доктор, но его сделала непостижимо живучим,
почти бессмертным его страшная воля, его безумная мечта
о дверях, которые должны быть открыты: болезнь ничего не могла сделать с телом,
о котором
забыл сам человек.
Прошла
почти неделя, а я и не заглядывал ни в «Младшего Костиса», ни в «Приключения по смерти», даже
забыл о них.
Наступило утро, прошел полдень, роза
почти забыла о своем враге.
«Пусть скажут господа критики, кто больше оскорбляет почтенный дворянский корпус, я еще важнее скажу: кто делает стыд человечеству: дворяне ли, преимущество свое во зло употребляющие, или сатира на них?» В заключение говорится, что некоторые порицали листки «Живописца» «по слепому пристрастию ко преимуществу дворянскому» и утверждали, что хотя некоторые дворяне и имеют слабость
забывать честь и человечество, однако ж будто они, яко благорожденные люди, от порицания всегда должны быть свободны, и что будто точно
о крестьянах сказано: «Накажу их жезлом беззакония…» И подлинно, они часто наказываются беззаконием.
Было так хорошо, что Иван Ильич, пройдя шагов пятьдесят,
почти забыл о беде своей.
Вчера Я расспрашивал Топпи
о его прежней жизни, когда он впервые вочеловечился: Мне хотелось лучше узнать, что чувствует кукла, когда у нее лопается головка или обрывается нить, которая приводит ее в движение? Мы закурили по трубочке и за кружкой пива, как два добрых немца, занялись немного философией. Оказалось, однако, что эта тупая голова
почти все уже
забыла, и Мои вопросы приводили ее в стыдливое смущение.
Сравнение с армией, которое сделал полковник, прелестно и делает
честь его высокому уму; призыв к гражданскому чувству говорит
о благородстве его души, но не надо
забывать, что гражданин в каждом отдельном индивидууме тесно связан с христианином…
О том прошлом, какое было до ее поступления в учительницы, она уже отвыкла вспоминать — и
почти все
забыла.
Но как же, с другой стороны, характерен и этот тоскующий по чаю обыватель: «холодную атмосферу» помнит хорошо, а
о горячей руке помощи, протянувшейся к нему из этой атмосферы в смертную минуту гибели, —
забыл или не
почел нужным вспомнить!
— Все равно. Да и какое уже больному человеку крещение.
Почитай и
о молитве
забыл. Только бы пожить для ребят хочется. Для того и пристал к церковной вере, что можно жить слабже.
— Успокойтесь, дорогая моя, побольше мужества; отбросьте печальные мысли, разве можно
почти в детстве думать
о смерти;
забудьте о нем, он не достоин вас,
забудьте.
Эта, окончившаяся пагубно и для Новгорода, и для самого грозного опричника, затея была рассчитана, во-первых, для сведения старых счетов «царского любимца» с новгородским архиепископом Пименом, которого, если не
забыл читатель, Григорий Лукьянович считал укрывателем своего непокорного сына Максима, а во-вторых, для того, чтобы открытием мнимого важного заговора доказать необходимость жестокости для обуздания предателей, будто бы единомышленников князя Владимира Андреевича, и тем успокоить просыпавшуюся по временам, в светлые промежутки гнетущей болезни, совесть царя, несомненно видевшего глубокую скорбь народа по поводу смерти близкого царского родича от руки его венценосца, — скорбь скорее не
о жертве, неповинно, как были убеждены и
почти открыто высказывали современники, принявшей мученическую кончину, а
о палаче, перешедшем, казалось, предел возможной человеческой жестокости.
Надо заметить, к
чести Семена Ивановича, что он среди более пятинедельного упоения разделяемой любви не
забыл о своем друге, и через Аленушку выспросил Настю, может ли Максим питать какие-либо надежды на удачу своего сватовства. Ответ, полученный им для друга, был роковой.